Открытие йода Бернаром Куртуа 1


Открытие йодаВ эпоху наполеоновских войн в Европе резко повысился спрос на порох. Это, казалось бы, далекое от сферы тироидологии явление неожиданным образом способствовало развитию учения о щитовидной железе. В 1811 году французский химик Бернар Куртуа (1777–1838), изготавливая селитру для расцветающего порохового промысла из бросового сырья — морских водорослей, заметил, что выпаренный щелок, получаемый из ламинарии, быстро разъедает медные котлы.

Куртуа (по некоторым свидетельствам, не без помощи скромного «прикладного химика» – своего кота, разбившего склянку с реактивами) прилил к выпаренному осадку серную кислоту и получил «великолепного фиолетового цвета пары», которые при возгонке в стеклянной посуде оседали ее на стенках в виде блестящих темных кристаллов. При нагревании они снова превращались в фиолетовый пар.

У Куртуа были финансовые затруднения, и чтобы продолжить исследования он обратился к помощи друзей-химиков Николя Клемана (1779–1841) и Шарля-Бернара Дезорма (1777–1862), которые привлекли к изучению свойств «темных кристаллов» виднейших специалистов того времени: выдающихся французских ученых Ж.-Л. Гей-Люссака (1778–1850) и А.-М. Ампера (1775–1836). Последний поделился пробами с находившимся в Париже в октябре 1813 г. проездом в Италию корифеем британской науки сэром Хэмфри Дэви (1778–1829).

Интересно, что Франция и Британская империя в тот момент воевали друг с другом, однако приезд в Париж Дэви одобрил лично Наполеон Бонапарт, и ученые государств-противников стали совместно исследовать новый компонент стратегического порохового сырья, что было бы, вероятно, немыслимо в прагматически неблагородном XX веке!

Открытие йодаЖ.-Л. Гей-Люссак предполагал, что фиолетовые пары – либо кислородсодержащее соединение, либо новый элемент. Х. Дэви и его молодой слуга, в прошлом — рабочий-печатник и лаборант-самоучка, а впоследствии — прославленный физик Майкл Фарадей (1791–1867), всегда путешествовали с портативной лабораторией. Они пришли к выводу, что вещество не является производным хлора, а представляет собой новый элемент, аналог последнего.

29 ноября 1813 г. Ш.-Б. Дезорм и Н. Клеман в Париже выступили на заседании Императорского института с первым докладом об открытом Б. Куртуа веществе и кратким описанием его свойств. А того же года 10 декабря Х. Дэви отсылает в лондонские «Записки Королевского общества» отчет о своих экспериментах, предполагая, что открыт новый элемент, и описывая гомологию между ним и хлором. Тогда же он предложил для элемента название «iodine» — по аналогии с анлийскими названиями хлора и фтора и за фиолетовый цвет (по-гречески — ϊοδος) его паров.

Ж.Л. Гей-Люссак опубликовал статью о свойствах новооткрытого элемента позже, 1 августа 1814 г. В ней он признал элементарный статус йода и предложил название «iode», вошедшее во многие языки, в том числе — русский.

Несмотря на серьезные споры двух великих ученых, живших по разные стороны Ла-Манша, о приоритете установления элементарной природы йода, оба корифея единогласно признали первооткрывателем Б. Куртуа, которому позже (1831) и была присуждена премия Института Франции в 6000 франков за открытие йода.

Б. Куртуа принялся производить и распространять йод и его соединения на коммерческой основе, однако его бизнес шел не очень удачно, и умер даровитый химик, первооткрыватель йода (а совместно с Арманом Сегеном (1767–1835) — еще и морфина), в крайней бедности.

По иронии судьбы, торговля именно тем, что открыл Б. Куртуа, стала затем источником многомиллионных прибылей.


  • Ludozhka

    Теперь стало понятно, почему заболевание зобом имеет типично эндемический характер, то есть возникает лишь в тех местах, где содержание йода в почве, воде и пищевых продуктах заметно снижено. При этом у живущих там людей сама железа может быть вполне здоровой и в других, более благоприятных в этом отношении условиях функционировала бы нормально. В данном случае ей просто не хватает йода для синтеза тироксина.